весь дом так и затрясся. Джеймс Грэй сразу догадался, что за ночной гость пожаловал к нему.
- Что тебе? - спросил он, отворяя дверь.- К сожалению, в дом я тебя не могу пригласить: ты в не!м не поместишься.
- И не надо,- сказала великанша.-Пойдем, помоги мне убить моего мужа! Я слышала, ты хороший стрелок. А если ты убьешь его, он уже не сможет меня колотить и вы тогда будете спать спокойно.
- Смешная ты женщина,- сказал Джеймс Грэй.- Как же я убью его? Это все равно что сказать муравью: убей слона!
- Ах, ты ничего не знаешь,- сказала великанша.- У "моего мужа над сердцем есть родинка. Если попасть в нее, он сразу умрет.
Джеймс Грэй согласился. На его месте и вы бы согласились: подумать только, сколько ночей не спал он по вине этого самого великана!
И вот, прихватив лук и стрелы и сев верхом на плечи великанши Клэншид, Джеймс Грэй отправился к пещере великана.
А великан уже встречал их, поджидая у входа в пещеру и потрясая в воздухе кулачищами.
Грэй достал стрелу, вложил ее в лук, натянул тетиву покрепче, прицелился - что ж, это было не так уж трудно сделать, потому что родинка над сердцем великана была величиной, наверное, с шотландскую шапочку,- и выстрелил.

Великан охнул и растворился в воздухе.
Тут Клэншид на радостях пустилась в пляс и так притопывала и кружилась, что Джеймс Грэй взмолился, чтобы она перестала: не очень-то удобно сидеть на плечах танцующей великанши.
Клэншид опустила Джеймса на землю и молвила:
-" Ты оказал мне великую услугу, Джеймс Грэй! Отныне можешь располагать мной и моим временем как
ПОтебе вздумается. Скажи скорей: что я могу для тебя сделать?
Но Джеймсу меньше всего хотелось в ту минуту пользоваться услугами великанши. Единственное, о чем мечтал он,- это хорошенько выспаться! И, желая поскорее отделаться от услужливой великанши, он сказал, показывая на стадо оленей, пробегавших в это время по лесу:
- Видишь, это мои кони вырвались из конюшни. Собе
ри их и загони назад в стойла!
Доверчивая и не очень-то умная Клэншид бросилась выполнять его задание, а Джеймс Грэй вернулся домой и лег
спать.
Но не успел он и голову положить на подушку, как - тук! тук! тук! - дом его так и затрясся от знакомого
стука.
Усталый, измученный Джеймс спустился вниз и открыл дверь. Там стояла улыбающаяся во весь рот Клэншид.
- Я загнала твоих коней в стойла,- сказала она.- Хоть