соседнюю деревню птица-великан. Села на колокольню, крылья расправила,
и до того она большая, что солнце застилает.
- Вранье все это!- зашумели кругом.-Таких птиц и на свете-то нет! Полно
тебе чепуху молоть. Катись-ка ты отсюда подобру-поздорову!
Набросились люди на Ларса, отколотили и вытолкали взашей за ворота.
Только он из виду скрылся,-Енс в усадьбу входит. Поздоровался чин чином
и попросил позволения отдохнуть с дороги. Народ к нему кинулся:
- Не слыхал ли ты, прохожий человек, про птицу-великана, что в соседней
деревне объявилась! Будто села она на колокольню, крылья расправила
и солнце застилает? Был тут давеча какой-то мошенник и наплел с три
короба. Хотел, видно, посмеяться над нами. Ну уж мы его и проучили!
Век не забудет!
- Чего не слыхал, того не слыхал, - отвечает Енс. - Только когда проходил
я в той деревне мимо церкви, попалась мне навстречу толпа людей. И тащили
они цепями да канатами яйцо с дом величиной. Так что, может, тот парень
и не врал вам.
- Стало быть, правду он говорил! А мы-то его отколотили да прогнали!
Стыд и срам! Возьми, добрый человек, у нас денег и еды на дорогу, поделись
с тем парнем. Скажи, пускай зла на нас не держит.
Встретились опять Ларе и Енс на дороге, наелись, напились
|
и дальше пошли.
Так и бродяжили они с той поры по острову Борнхольм. Дураков да простаков
за нос водили, но зато умные и сами им спуску не давали. Так что иной
день они бывали сыты, иной день - биты, а иной день - и то, и другое.
|