Служил в Дании солдат по имени Ларе: исполнял он королевские
приказы ровно восемь лет, и настал срок ему с солдатчиной проститься.
Рад был Ларе, что службе конец пришел: ведь кому служба - мать, а кому
- мачеха. Неохота только с тощим кошельком домой возвращаться. Считали,
прикидывали, а больше трех скиллингов" солдату в расчет никак не
выходило. Этакая малость за восемь лет службы! Спасибо, хоть отдали ему
те скиллинги сразу. А то, бывало, покуда солдатские кровные денежки получишь,
с ног собьешься.
"Ладно, хоть так обошлось!" - подумал Ларе и отправился в путь. Веселый малый был солдат! Идет, палкой помахивает, песенки распевает. А навстречу ему старушонка убогая; горько-горько так плачет, на нужду свою жалуется. - Не подашь ли, служивый, скиллинг? - спрашивает старушонка. - Отчего не подать! - говорит солдат.- У меня и всего-то три скиллинга, а два ли, три ли - все одно. Нет денег - и это не деньги. Может, хоть тебе мой скиллинг пригодится. Немного погодя повстречалась ему другая старушка, да такая сгорбленная, что голова книзу клонится и лица никак не разглядеть; горько-горько так плачет, долю свою проклинает и молит слезно: - Не подашь ли, служивый, скиллинг? |
- Ладно,- говорит солдат.- У меня два скиллинга, а
у тебя ни одного; коли дам тебе один, мы богатством сравняемся. Бери на
здоровье!
Отдал он ей половину своих денег и дальше пошел; легко у солдата на душе и легко в кармане. Идет, песенки распевает. Немного погодя повстречалась ему третья старушка; горько-горько так плачет, милостыню просит: - Не подашь ли, служивый, скиллинг? Усмехнулся солдат и отдал ей последний скиллинг. - На, бери! У меня всего-то один скиллинг; а есть он, нет ли - разница невелика. В кошельке у меня ветер гуляет, теперь уж никому помочь не смогу. Пошел солдат дальше - веселый-превеселый. И добра-то у него теперь осталось - только старая одежка, что на нем, да ранец за спиной. В ранце том рваная рубаха да пара дырявых носков. Правда, была у него еще пачка жевательного табака. Идет солдат, солнцу и теплу радуется, табак жует, палкой помахивает, песенки распевает, да так звонко, что отголоски далеко по холмам разносятся. Входит Ларе в лес и видит: сидит на камне старушонка, отдыхает, видно. А камень-то огромный-преогромный. - Садись, служивый, потолкуем,- говорит старушка.- Довелось нам с тобою и раньше трижды встречаться, да ты всякий раз так торопился, что мы и словечком с тобой не |
|||||||
|
|
|
|
|
|